Родиться в Вифлееме [СИ] - Дмитрий Виконтов

И все же не это было главным. Когда люди придут сюда, они увидят только руины. Увидят обломки космолетов, увидят выжженное пятно на месте «Альфы-1», увидят следы бомбардировки, увидят бежавших без памяти сородичей. Но нигде они не найдут воинов Руалата Тэш’ша, нигде не получат шанса хоть на такую, маленькую, но победу. Сегодняшний день останется днем их позора, катастрофического, сокрушительного поражения, которое еще отзовется им в будущем, днем, который вся Конфедерация запомнит навсегда.

Космолеты один за другим заложили прощальный вираж над планетой, салютуя как самим себе, так и погибшим. Под ними «Белокурая фея» доживала последние мгновения своей, так и не ставшей ни героической, ни доблестной жизни. Усилий «арок» не хватило, чтобы спасти корабль. Объятая пламенем «Фея» падала, точно чудовищных размеров метеор, — результат, на который тэш’ша совершенно не рассчитывали, но который стал поистине достойным завершением их плана.

Тэш’ша не стали смотреть на агонию. «Бабочки» выстроились изрядно поредевшим клином, Сунк’кхи окружили их, и космолеты помчались к планете. Как и «Белокурую фею» их охватил огонь, быстро раскаливший броню докрасна. Несколько истребителей и перехватчиков взорвались, прогорев насквозь, один истерзанный боем Сунк’х развалился на части. Остальные с победным воем вонзились в поверхность. Смерчи пламени взметнулись над местами падения, расплескав во все стороны кольца сметающих все ударных волн, отрепетировав в миниатюре то, что должно было случиться через пару секунд.

На орбите молот «Солнечной стены», раздробив на части все, что на этой орбите оставалось, врезался в атмосферу.

Пять АРК и линкор выскочили из гиперпространства над планетой как раз вовремя. Они успели увидеть, как ярко-красное пятно, теряющееся на желто-багровом фоне планеты и сотен пятнышек от вошедшей в атмосферу «стены», исчезло. Увидели, как на его месте появилась белая точка, задрожала, за долю секунды разрослась в огромную кляксу нестерпимо жемчужно-белого света, окантованную черно-алой полосой. Увидели, как облака в панике разбежались прочь, сложившись в концентрические кольца.

Секундная стрелка перепрыгнула на деление вперед…

Над «Альфой-1» родилась злая звезда.

Кап! Кап-кап!

Бывший АРК «Арриго» появился именно там, где и должен был. Всего один планетарный радиус отделял его от верфей Конфедерации, всего одна минута полета.

Кап! Кап-кап!

Капля сорвалась, рассекая алый сумрак. На мостике царила тишина. Никто не произносил проникновенных речей, не позволял себе ни единого движения. Тэш’ша молча смотрели на приближающуюся верфь.

Тысячи случайностей могли нарушить последний, финальный аккорд операции. Непредвиденная флуктуация могла сбить ориентировку корабля, нарушить синхронизацию импульса, сместить точку выхода. На пути АРК с ничтожной вероятностью, но мог очутиться достаточно крупный объект или корабль Конфедерации, готовый пожертвовать собой, но прервать самоубийственный бросок врага.

Случиться могло многое, но в этот день даже случайности были против людей.

Кап! Кап-кап!

Третья капля появилась в воздухе. Тэш’ша проводил ее взглядом, напоследок полюбовавшись всколыхнувшейся иллюзией холодной, темной воды. Ему хотелось так сидеть, не думая ни о чем. Хотелось закрыть глаза. Хотелось вспомнить родину, что-то приятное из прошлого.

Тэш’ша твердо посмотрел вперед.

Надвинувшаяся сверху, спереди, отовсюду громада конструкций, мелькнула, превратилась в смазанное пятно.

Откуда-то из пятна возникла яркая вспышка, ослепила, обожгла — и подарила покой.

Глава 7. Первый параграф

Джеймс провел грязной, покрытой каплями чужой крови, ладонью по лицу молоденькой девчушки, закрывая мертвые, застывшие глаза. Сложил руки девушки на груди, отбросил в сторону наполовину сгоревший листок бумаги. Мрачная ирония — уцелевшие буквы складывались в издевательски звучащие слова: ПОВЕДЕНИЕ ПЕРСОНАЛА ПРИ БОМБАРДИРОВКЕ.

— Вежливый Пилигрим сспрашивает: печальный Джеймсс ’ает ее? — как всегда бесстрастно спросил серигуанин.

Юноша поднялся с колен; стоящий за ним серигуанин посторонился.

— Нет, Пилигрим, не знаю.

— Грусстный Пилигрим говорит: умерло много. Расссстроенный Пилигрим сскорбит: погиб нессчасстный Волчонок, пропали храбрые Мотыль и Ссерж. Яросстный Пилигрим говорит: враги должны ’аплатить ’а вссе!

Джеймс зло усмехнулся: чувства серигуанина он понимал прекрасно. В какой-то мере ему повезло: он смог отплатить убийце Ричарда, пригасить ярость смертью врага. Пилигриму, не иначе как чудом оставшемуся в живых, довелось пережить очень неприятные минуты, когда «Солнечная стена» ровняла «Альфу-2» с землей. К счастью, для серигуанина все обошлось легкой раной на голове, на скорую руку обработанной в мобильном лазарете.

После боя с Сунк’хом Джеймс, Жанна и Шонт, ради успокоения совести обшарив место предполагаемой встречи с корветом, вернулись на корабль-полигон. Навигаторы и техперсонал, услышав рассказ Шонта, естественно не поверили — Джеймс и сам вряд ли поверил на их месте. Бабай никого ни в чем убеждать не стал: потребовал немедленно возвращаться к «Альфе-2», заткнув рот недовольным одним коротким взглядом.

До последнего момента юноша надеялся, что все мрачные предположения Бабая — ошибка. Надеялся, пока своими глазами не увидел, во что атака Империи превратила «Альфу-2», целый месяц служившую им домом. Больше трех четвертых базы попросту смешало с землей и снегом, многие участки подземных комплексов стали братской могилой, кое-где до сих пор продолжались пожары. Не уцелело ни одного корабля, ни одного спутника — все смела «стена».

Джеймс первые шаги по развалинам сделал как в полусне. Трупов было очень много: смерть настигла большинство людей на полпути к бомбоубежищам. Спустя какое-то время стало легче, изувеченные, разорванные тела превратились в некую, пускай страшную, деталь ландшафта. Внимательно приглядывавшая за ним девушка настоятельно порекомендовала никуда больше не ходить, сесть и передохнуть где-то. Перед этим Шонт дотошно расспросил о старших офицерах «Альфы-2», особо интересуясь его, Джеймса, непосредственным начальством. Причину интереса он объяснить не потрудился, коротко приказав не забредать далеко, чтобы не пришлось долго искать.

Джеймс не возражал: меньше всего он стремился куда-то идти, что-то делать. Юноша устал, как собака, и возможности перевести дух в каком-то уголке, где не видно трупов, где не ощущается запах крови, его более чем устраивала. Там его и отыскал Пилигрим, видевший посадку двух «Стрел» и «Жнеца»; Джеймс обрадовался флегматичному серигуанину как родному. Радость оказалась короткой: Пилигрим скупо рассказал об отправленных в патруль Вильяме и Маркосе. До сих пор они не вернулись, что, в принципе, ни о чем не говорило, но Джеймс уже не верил в чудеса.

— Толль погиб, говорят, — Джеймс рассеянно посмотрел в ту сторону, где раньше был центральный комплекс. Сейчас там зияла воронка в десятки метров глубиной, на которую он налюбовался во время посадки.

— Оссведомленный Пилигрим ссоглассен. Уверенный Пилигрим говорит: наши ка’армы ра’рушены.

Джеймс скрипнул зубами: погибли их вещи, все, с чем они сюда прилетели. Юноша особо не переживал за барахло, если бы не альбом с голофото. Голофото матери, отца, деда — все пропали, сгорели вместе со вторым и третьим жилыми блоками. Джеймс не думал, что это так больно ударит его: последняя ниточка, связывающая с прошлым, лопнула, исчезла, оставив туманные, детские воспоминания. И неожиданно острую боль в душе.

— Всстревоженный Пилигрим сспрашивает: что сследует делать?

Джеймс про это тоже думал. Толль погиб, неизвестно, что с остальными: Бергером, Мак-Кинли, Шагир. Если слухи о ситуации в системе правдивы…

— Пилигрим, ты не помнишь, ведь у майора Бергера где-то здесь кабинет? Или уровнем ниже? — Джеймс, морща лоб, оглядывался, вспоминая, как все выглядело до. Серигуанин неуклюже дернул плечами, имитируя человеческий жест.

Кабинет они нашли — минут через двадцать пять. Помогли расспросы, потом сам юноша кое-что вспомнил. Пришлось искать путь на нижний уровень, пробираться через импровизированный лазарет, пока в безлюдном коридоре, резко сворачивающем почти под прямым углом влево, Джеймс не опознал искомый. Перед поворотом пришлось крайне осторожно перебираться через солидную дыру в полу, сквозь которую нечто прошло, остановившись четырьмя-пятью уровнями ниже; запрокинув голову, Джеймс сквозь пролом увидел тусклое желтое небо, редкие снежинки, падающие вниз. Света здесь совершенно не было — и не будь у него визора, а у Пилигрима, успевшего до их прибытия побродить неосвещенными коридорами, — мощного фонаря, черта с два он бы эту яму обошел.